Проекты

Добро пожаловать на сайт исследовательских проектов

«ОБРАЗЫ ВРАГА В МАССОВОЙ КУЛЬТУРЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»

и

«КИНООБРАЗЫ СОВЕТСКОГО И АМЕРИКАНСКОГО ВРАГОВ

В СИМВОЛИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»!

 

Научный проект

ОБРАЗЫ ВРАГА В МАССОВОЙ КУЛЬТУРЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ:

СОДЕРЖАНИЕ, СОВРЕМЕННАЯ РЕЦЕПЦИЯ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ

В СИМВОЛИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ И США

Цели проекта:  

• реконструкция целостной картины взаимных репрезентаций СССР и США;
• анализ образов советского и американского врага в массовой культуре двух стран в сравнительной перспективе;
• исследование роли наследия Холодной войны как фактора, влияющего на сегодняшние взаимоотношения россиян и американцев;
• изучение использования этого наследия в современной политике России и США.

Проект поддержан Российским научным фондом (грант №  22-18-00305).

Руководитель проекта – О.В. Рябов, доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института истории и социальных наук Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена 
Срок реализации проекта – 2022-2024 годы.

Проект выполняется при научном и организационном сопровождении Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена

 

СОДЕРЖАНИЕ ПРОЕКТА

Методология

Подходы, определившие методологию проекта, могут быть представлены следующим образом:

1 Теория секьюритизации копенгагенской школы, предлагающая интерпретировать врага как социальный конструкт, что требует рассматривать в качестве первоочередной задачи анализ дискурсов, которые используются для создания образа врага;

2 Имагологический подход, изучающий закономерности создания и функционирования образов «чужих», включая такую ключевую имагему заявляемого проекта, как образ врага:

3 Концепция ностальгии по Холодной войне, позволяющая интерпретировать «Холодную войну» в качестве политического символа, за который сегодня ведется символическая борьба и который используется во внутренней политике; та или иная трактовка Холодной войны отвечает интересам одних политических акторов и противоречит интересам других;

4 Концепция перформативного измерения Холодной войны (Shorten, 2018), подчеркивающая, что необходимым условием эффективности политики советского-американского противостояния был демонстративный характер политических событий, их ориентированность на массовую аудиторию; это объясняет и особую роль именно массовой культуры в культурной Холодной войне;

5 Концепция символической политики, которая понимается как деятельность, направленная на создание и продвижение определенных интерпретаций социально-политической реальности (Малинова, Миллер, 2020).

6 Концепция популярной геополитики, акцентирующая внимание на том, что в современном мире значимым фактором международных отношений становятся представления о мировой политике, производимые, продвигаемые и потребляемые популярной культурой.

7 Граничный подход (Ф. Барт), требующий учитывать, что репрезентации сходства и различий (символические границы) между сообществами создаются при помощи «работы с границами» (boundary work) – то есть их проведения, поддержания, корректировки, ослабления, перемещения, уничтожения.

8 Реляционная парадигма идентичности, рассматривающая отношение между «своими» и «чужими» в качестве решающего компонента коллективной идентичности, что требует учитывать взаимозависимость репрезентаций социально-политических порядков СССР и США, производимых американской и советской массовой культурой Холодной войны.

 

Проект состоит из трех частей:

1 Исторической, направленной на реконструкцию целостной картины образно-символической системы Холодной войны, производимой советской и американской культурами.

2 Социологической, направленной на изучение сегодняшней рецепции наследия массовой культуры Холодной войны россиянами и американцами как фактора, влияющего на восприятие ими друг друга и интерпретацию ими современных российско-американских отношений.

3 Политологической, направленной на анализ использования образов врага, созданных культурами Холодной войны, в политике современных России и США ( в легитимации / делегитимации власти, в политике памяти, в политике макрополитической идентичности). 

 

В результате проекта будут:

1) выявлены, исследованы и систематизированы важнейшие символы советской и американской массовой культуры Холодной войны (на материале карикатур, плакатов, комиксов, видеоигр, фотографии, школьных учебников, пропагандистских книг и брошюр, спортивных изданий, массовой песни);

2) определены закономерности формирования образа советского и американского врага в таких дискурсах производства инаковости, создаваемых культурами СССР и США, как аксиологический, политический, национально-цивилизационный, антропологический, гендерный, религиозный, исторический;

3) исследована динамика и вариативность развития образов США и СССР в советской и американской массовой культуре Холодной войны, установлены механизмы деконструкции образа врага и регуманизации «чужих»;

4) проведено исследование культурной политики СССР и США; изучены институты, формы и механизмы контроля за производством, распространением и потреблением образов врага;

5) введены в научный оборот советские и американские архивные материалы массовой культуры, связанные с производством, распространением и потреблением образов советского и американского врага;

6) установлено, какое влияние символы Холодной войны оказывают на сегодняшние социальные представления россиян и американцев (в зависимости от их политических предпочтений, возраста, пола и расовой / национально-культурной принадлежности), на интерпретацию ими российско-американских отношений;

7) выявлены закономерности использования образов врага, функционировавших в массовой культуре Холодной войны, различными акторами символической политики современных России и США (в таких ее формах, как легитимация власти, политика памяти, политика макрополитической идентичности);

8) осуществлен компаративный анализ: 1) советского и американского образов врага, 2) влияния этих образов на сегодняшнее восприятие россиянами и американцами друг друга, 3) использования этих образов в символической политике России и США; в результате которого будут выявлены общие и специфические черты и предложено объяснение сходству и различиям;

9)  выработаны практические рекомендации органам госуправления для использования результатов проекта в информационной политике с целью обеспечения информационной безопасности России.

 

Хронологические рамки – 1945 – 2024 годы

 

 

КИНООБРАЗЫ СОВЕТСКОГО И АМЕРИКАНСКОГО ВРАГОВ

В СИМВОЛИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ:

КОМПАРАТИВНЫЙ АНАЛИЗ 

Проект исследует:

• роль советского и американского кинематографа Холодной войны в производстве, продвижении и потреблении образов врага;
• восприятие кинообразов врага Холодной войны современной аудиторией в России и США.

Проект поддержан Российским научным фондом (грант № 18-18-00233).

Руководитель проекта – О.В. Рябов, доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник факультета политологии Санкт-Петербургского государственного университета.
Срок реализации проекта – 2018-2020 годы.

Проект выполняется при научном и организационном сопровождении Санкт-Петербургского государственного университета.

 

Кинообразы врага Холодной войны Постер проекта

 

СОДЕРЖАНИЕ ПРОЕКТА

Проект представляет собой междисциплинарное исследование кинообразов врага, создаваемых советским и американским кинематографами в период Холодной войны. В  ходе проекта предполагается выявить общие и специфические черты этих образов, а также определить их влияние на сегодняшнюю аудиторию России и США.

 Методология

В основу методологического инструментария проекта положены следующие концепции и принципы: конструктивизм; символическая политика; реляционная парадигма идентичности; постколониальные исследования; конкретно-исторический подход; интерсекционализм.

• Информационно-идеологическое противостояние Холодной войны («struggle for hearts and minds») исследуется во фрейме символической политики, которая понимается как деятельность,  направленная  на создание  и  продвижение  определенных  интерпретаций  социально-политической  реальности,  включающих  в  себя производство  представлений  и  эмоций. Выделение  эмоциональной  составляющей  символической  политики  позволяет интерпретировать  советский и американский кинематографы  Холодной войны в  качестве   основных   акторов,  которые  не  только  транслировали  существующие в  обществе  представления  и  оценки,  но  и  формировали  новые,  используя  для  этого  производство  кинокартин, кинокритику,  проведение  кинофестивалей,  учреждение  премий,  составление  рейтингов,  поддержку  научных исследований  и  др.  Эти  и  другие  составляющие  кинематографа  оказывали  влияние  на  различные  формы символической  политики:  формирование  повестки  дня,  политику  памяти,  легитимацию  власти,  политику  идентичности, политику  пространству,  популярную геополитику,  нейминг    и  др.  В качестве ключевого механизма символической политики рассматривается (пере)определение символических границ, их проведение, поддержание и корректировка (“boundary work”).
• Реляционная парадигма идентичности понимает отношение между «своими» и «чужими», символическую границу между ними, в качестве важнейшего компонента коллективной идентичности, что требует учитывать взаимозависимость кинорепрезентаций советского и американского образов жизни;
• враг интерпретируется как социальный конструкт; проект опирается на конструктивистское понимание международных отношений, уделяющее особое внимание производству значений социальной реальности, в соответствии с которыми действуют акторы мировой политики; 
• принцип интерсекционализма предполагает принимать во внимание то, что дифференцирующие категории класса, расы, гендера, этничности, национальной и цивилизационной принадлежности взаимодействуют друг с другом, создавая при этом систему социальной иерархии (K. Crenshaw), в том числе в сфере международных отношений.

 Тематические поля

• Методологические подходы к исследованию кинообразов врага Холодной войны (символическая политика; образ врага; символические границы; кинематограф как актор символической политики);
• содержание образов врага, производимых советским и американским кинематографами Холодной войны,
• генеалогия и динамика развития этих образов;
• дискурсивные рамки, кинематографические приемы и семиотические средства их создания;
• институциональный и идеологический контроль их производства, продвижения и потребления;
• производство, продвижение и потребление кинообразов врага в различных формах символической политики (легитимация власти; политика идентичности; политика памяти; популярная геополитика; политика пространства; и др.);
• вариативность образов врага в различных жанрах и видах кино;
• восприятие кинообразов врага зрительской аудиторией в СССР и США;
• рецепция кинообразов врага Холодной войны современной аудиторией США и России;
• использование кинообразов Холодной войны в современной символической политике России и США;
• компаративный анализ советского и американского кинообразов врага, выявление и объяснение их сходства и специфики.

 

Хронологические рамки – 1945 – 1991 годы